В результате дискуссии, желающих взяться ни за одну тему, связанную со «спецоперацией» просто не нашлось. Впрочем, руководство и не настаивало. Один из них так и просидел всю планерку, опустив глаза. Уставившись в стол.
Писатель Дмитрий Быков в эфире «Ходорковский Live» прокомментировал запрет своих книг в России и поделился впечатлениями о «Прямой линии» Путина и разговоре с пранкерами.
Адвокат Илья Новиков рассказал о том, почему перемирие смертельно опасно для Украины и что способно переломить ход войны.
Абубакар Янгулбаев рассказал об отношении к Кадырову, о том, как устроена тейповая система в Чечне, почему, по его мнению, в России нет оппозиции, и он сам не считает себя оппозиционером, и откуда начнутся перемены.
Если вы не поддерживаете войну, считаете режим Путина нелегитимным и хотели бы его смены, и признаете границу Украины в ее изначальных границах, то вот этих вещей достаточно, чтобы упростить первичную верификацию, и если это получится, если хотя бы одна страна это признает, то это признают все остальные.
Галерист и политтехнолог рассказал, что хорошего в Пригожине, как инстинкт самосохранения работает против власти и что может объединить людей в постпутинской России
Журналист-расследователь Андрей Захаров рассказал о причине ареста журналиста Wall Street Journal Эвана Гершковича и возможных вариантах обмена.
«Для России это абсолютно новая реальность затяжной, длительной, кровопролитной и очень ресурсоемкой войны. На это никто не подписывался»
«У этих людей есть свои кандидаты и они говорят об Антоне Силуанове в качестве возможного президента и о Набиуллиной в качестве премьер-министра»
Владимир Осечкин рассказал, как ФСБ поглотила суды, как в пресс-хатах ломают заключенных и что противостоять тоталитарной системе может только объединенная оппозиция.
«Война закончится, наверное, скоро, очень скоро. И в реальности отношение будет меняться и к россиянам, в том числе и к тем, кто уехал еще до войны, и к тем, кто переобулся»
Людям вообще не очень нравится быть плохими, это удовольствие ненадолго, знаете, как всякий наркоз. Думаю, что выход из этого наркоза начнется в августе, горячая фаза общественных событий придется на осень, а зимой надо будет думать, как спасать то, что осталось.